СОСАТЬ!

Вот так всё начиналось — тривиально и грустно: меня бросила девушка, уволили с работы и поставили на бабки буквально не за хуй.

По телевизору говорили, что маленькая Варя умрёт от лейкоза, если ей не сделают дорогую операцию; в каком-то супермаркете террористы взяли в заложники покупателей; где-то разбился пассажирский самолёт...

Безусловно, это горько осознавать, но только тогда, когда у тебя больше нет проблем в этой жизни. А у меня они есть. И мне глубоко похуй на теракты, несчастные случаи и Варю, потому что если я не найду бабки к завтрашнему дню, то сам стану умирающей Варей в пассажирском самолёте, захваченном террористами, который вот-вот распидорасит собой небоскрёб.

Я брёл с работы, как в очко обиженный, не зная, куда податься. Я думал, шеф разрулит мою проблему, но после того, как он узнал о нашем сексе с его дочкой в его машине… Потом в его доме, потом в его офисе, потом в другой его машине.

В итоге статья с увольнением в трудовой книжке мне была обеспечена. Хотя что тут такого? Развелось тупых папаш, на своих дочурок даже взглянуть не дают. Известная ситуация — никому не дам потрогать свою дочку, потому что я её сам буду дрюкать. Почти что Электры комплекс, только наоборот — тупая родительская ревность на грани инцеста.

А влетел я на деньги, кстати, как раз из-за своей девушки. Теперь уже бывшей. Дура! В этом смешно, конечно, признаваться, но всеми излюбленное выражение «от пизды базар не катит» не помогло мне отмазаться. Хы-хы. Как удивительно всё вышло: Маша допизделась, подставила меня, а когда я ей высказал всё, что думаю по этому поводу, послала куда подальше. Я должен, странно, что не Маша. А на следующее утро уволен, не успев прийти на работу. Ещё хочу добавить, что моя бывшая девушка и есть дочка шефа, она же и сдала нас после ссоры.

Вот я иду, такой неудачник, домой; думаю, где взять бабки; иду обычным маршрутом с работы, сжимая в кармане расчёт. Если бы я не затупил — не стал бы ругаться, то наверняка денег, которые мне недоплатили при увольнении, хватило бы, чтобы отдать мой смешной долг. Да не, не хватило бы. Но искать пришлось бы меньше, это факт.

А если бы шеф не узнал о моих делах любовных, то он бы всё разрулил и не пришлось бы вообще искать филы, чтобы отдать их Саймону-уёбку. Или?.. А что ему Маша про меня такого сказала, что он меня сразу же уволил?

Я перебирал варианты, думал, прикидывал шансы, искал лазейки, ссал и срал в штаны от страха и незаметно очутился в своём подъезде, вызвал лифт…

…Когда двери лифта раскрылись, я не сразу заметил, что там кто-то есть. Я подумал, что это не я вызвал лифт, а кто-то спускался вниз. Я стал ждать, пока этот кто-то выйдет, но он не выходил. Краем глаза я увидел, что человек не стоит в лифте, а…

…Оторвавшись от своих философских раздумий на тему «За что?», «Как быть?» и «Почему я?» — я повернул голову в сторону кабины лифта…

_Ё_Б_

_Т_В_О_Ю_

_М_О_Ю_

_И_И_С_У_С_А_

_И_

_Х_У_Й_

_З_Н_А_Е_Т_

_Е_Щ_Ё_

_Ч_Ь_Ю_

_М_А_Т_Ь_

​​​​​​На полу кабины лифта лежал Саймон, привалившись спиной к стене. У меня нет медицинского образования, но это не помешало мне определить, что Саймон был мёртв. В нём было три дырки, не считая тех, что были просверлены при рождении.

Бляхо, меня вырвало завтраком прямо на Саймона. Я до сих пор ещё не осознал до конца, что случилось. Следом вырвало снова, уже оттого, что вкус блевоты был противен. Я несколько раз сплюнул на ноги трупа и чуть не блеванул опять.

Не думаю, что это можно назвать издевательством, поскольку кабинка лифта маленькая, Саймон, сука, здоровый бык и у меня не получилось выкроить местечко для своей рвотной массы. Да и удовольствия я особого не получил, выворачиваясь наизнанку. Но, вообще, что-то в этом, безусловно, есть…

Я выпрямился и стал оборачиваться по сторонам. Колени тряслись так, что я не сразу сообразил — зачем я стал оборачиваться по сторонам и несколько секунд вертел головой в разные стороны, будто я идиот или принял бутират, а то и всё вместе.

Спустя какое-то время у меня получилось немножко подумать: если я первый, кто нашёл труп, значит, его грохнули совсем недавно и киллер где-то рядом…

— Сука! Ёбаный в рот! — я снова заистерил и побежал к лестнице, поднялся на один пролёт и осторожно стал выглядывать в окно, выходившее во двор. Можно подумать, я знал, кого нужно искать взглядом. Потом, присев, я стал медленно подниматься выше на свой этаж, прижимаясь к стенке.

В силу того что какая-то часть моего мозга не обоссалась, а до сих пор могла трезво рассуждать, её посетил следующий ряд вопросов: а точно ли лифт ехал вниз, когда я его вызвал? Может, он стоял на первом этаже? Нет! Я точно помню, что он ехал. Теперь следующий вопрос: если его вызвал не я, то… А! Я знаю, киллер замочил Саймона, потом нажал на циферку «один», а сам пошёл пешочком. А если он пошёл по лестнице, то, значит, он уже… Я прислушался и аккуратно посмотрел наверх. Никого не было, ничего не услышал. А что если Саймона замочили, а меня там ждут?

А если они во дворе? Нет! Тогда бы они уже зашли за мной в подъезд. Так, а почему они должны убить меня? С чего я вообще решил, что они меня знают? Или это отмор-одиночка? А что если…

— Стоп! Какого хуя я тут размышляю? — спросил я сам себя вслух и тут же, шикая на себя, сам себе ответил громким шёпотом: — Надо валить отсюда на хуй и не сворачивать! И не дай хуй попасться на глаза какому-нибудь мудаку при выходе из подъезда!

Я ещё раз выглянул во двор — там сидели бабки, болтая о чём-то протезами, детишки играли, люди ходили, собаки трахались, бомжи срали. К подъезду вроде никто не шёл. Нужно спрятать лицо и сменить одежду, чтобы меня не узнали в случае чего.

Я снял с себя кофту и, вывернув её наизнанку, напялил и накинул капюшон на голову, потом посмотрел на низ кофты — карманы болтались, швы понтовались. О, крутая конспирация! Так на меня ещё сильнее обратят внимание.

— Ебучий случай, ну я и мудак! — эхом пронеслось в моей голове.

Я снова снял кофту и вернул всё, как было. Интересно, а можно по блевоте узнать, кто блевал? Тут я услышал скрежет замка. Звук открывающейся двери, потом её кто-то захлопнул, и снова скрежет замка. Это где-то сверху. Следом шаги к лифту и…

…Лифт с трупом Саймона поехал на верхние этажи.

«Это пиздец!» — подумал я и пулей выскочил из подъезда, конкретно дав ёбу и забив на то, как отреагируют все находившиеся во дворе люди, увидев парня, уёбывающего куда глаза глядят. А ведь через какое-то время их будут спрашивать, кто выходил из подъезда. Глупо, очень глупо. Хотя, с другой стороны, если что — я опаздывал на важную встречу.

Добежав до угла дома, я стал, как попугай, вертеть головой в разные стороны. На меня вроде бы никто даже не смотрел, но как раз этот «никто не смотрел» меня сильнее всего пугал. Может, они просто делают вид, что не смотрят, а сами думают: «О, это же тот самый парень, который только что хладнокровно захуярил Саймона. Его надо схватить! На помощь! Держите его!» Бляхо, дожил — сам перед собой оправдываюсь за то, чего не совершал.

Мои новые раздумья прервал короткий сигнал машины. Я подскочил, повернулся в сторону сигнала, думая, что это за пидорас ездить не умеет, и, узнав чёрный тонированный джип, опять насрал в свои штаны. И зачем я остановился? Бежал бы и бежал себе, пока ноги слушались.

— Здравствуй, Денис!

— Здравствуйте, Виктор Валерьевич! — очень интересно, а этот хер как здесь оказался?

— Куда спешишь?

— Я утренней пробежкой занимаюсь, — сказал я запыхавшимся голосом.

— Полезное занятие, — одобрительно кивнул Виктор Валерьевич.

— Я пойду дальше, ладно?.. А то мне ещё приседания, отжимания делать…

— Не торопись. У меня к тебе разговор.

— У меня очень мало времени, Виктор Валерьевич. Физкультура не ждёт.

— Историю тебе хочу одну рассказать.

— Может, в другой раз? Давайте, история пройдёт завтра вторым уроком.

— Юморной ты парень, Денис! Так шутишь классно. Она короткая, не переживай. Местечко тут шумное только, садись в машину, отъедем, где потише.

О! Да я в такой классной ситуации сейчас нахожусь. Будто меня поставили раком и предлагают сначала отсосать, а потом и в попу дать. Почти что «смерть проходит только через тумба-юмба». Даже и не знаю, что лучше. С минуту на минуту тут появится милиция, Скорая помощь, Армия спасения и прочие искатели истины. С моей яркой внешностью педика на меня сразу же обратят внимание. Надо валить, тянуть время не стоит. Но и залезать в машину к этому педриле тоже желания нет. Вдалеке уже были слышны звуки сирены. Блядь! А вообще, чего ссать-то? Мало ли в каком подъезде ещё нашли труп с огнестрелом? Ну и мигалки ведь есть ещё у… у…

А я уже говорил, что это не простое утро, а утро понедельника?

— Ну? — Виктор Валерьевич прервал мои раздумья.

— Едем, — сказал я ему, как таксисту, садясь на переднее место пассажира.

Он довольно улыбнулся и повёл машину в сторону от моего дома и прибывающих туда звуков сирен. Мне было почти насрать, куда он меня везёт, лишь бы подальше от моего дома. Проехав несколько дворов, он свернул в тихое место и остановился. Посмотрел на меня и начал:

— Был тут недавно один сутенёр, Денис, бакланов, как ты, строил, Саймоном звали. Так вот, для вас он был местным авторитетом, а для нас — шестёркой. И мне он должен был некую сумму денег. Когда я поинтересовался, когда он мне их вернёт, он сказал, что заберёт их у кое-кого и сразу же расплатится. В ходе нашей дальнейшей беседы выяснилось, что должника Саймона мы знаем оба — это ты. Сегодня я решил проконтролировать действия Саймона и проследил за ним до одного дома. И ты знаешь, не я один за ним следил. Когда он подошёл к этому дому и зашёл в один из его подъездов, за ним следом туда же зашёл ещё один человек, а спустя минутку этот человек вышел. Всё бы ничего, только вот я знаю того, кто зашёл следом, и знаю, зачем он зашёл следом.

Я уже подумывал идти проверять на свой страх и риск, что произошло, надеясь на лучшее, как вдруг идёшь ты и заходишь в этот же самый подъезд. Ты думаешь, это совпадение? А спустя ещё несколько минут ты пулей вылетаешь из подъезда, разгоняя бездомных собак и сизокрылых голубей. Сомнений у меня не осталось. Он ведь убит?

— Я… не понимаю, о чём вы сейчас говорите, Виктор Валерьевич, — пожал я плечами, примерив на лицо маску кирпича.

— Ещё раз пошутишь, ёбну, — грозно произнёс водитель чёрного затонированного джипа. — Ну, убит?

— Убит, — подтвердил я.

— Саймона жалко, но долг есть долг. Ты понимаешь, о чём я?

— Да, понимаю. Давайте объединим усилия и найдём убийцу Саймона, тем более что вы знаете, как он выглядит.

— Сука! — Виктор Валерьевич ударил меня в плечо.

— Ай, блядь!

— Я предупреждал.

— Тогда не понимаю, — соврал я, растирая плечо и говоря про себя: «Конечно, блядь, мне понятно, о чём ты. Ты на меня хочешь повесить долг Саймона, пидор ёбаный, гондон!»

— С твоего позволения я продолжу свой рассказ. Раз мы оба знаем, что ты должен Саймону, а Саймон должен мне, ещё мы знаем, что полчаса назад Саймона ликвидировали, а раз так, твой долг ему автоматически превращается в его долг мне.

Готов ответить на свой рот, что даже в открытом космосе не используют такую сверхтехнологичную смекалку для решения проблем.

— Не думаю, что я должен Саймону столько же, сколько он должен вам. И потом, Саймону я должен был отдать долг только завтра. Я всё равно ещё не нашёл денег. И, кстати, может, вы меня обманываете. Где доказательства, что Саймон вам был должен? — зачем-то я стал тянуть время, которое мне вовсе не нужно было терять. Этот хер меня всяко не грузит, вернее — грузит, не разводит, вернее — разводит, не гонит. Вернее — гонит, не пиздит… Блядь! Он пиздит! Он козёл и сука!

— Я сейчас тебе такие доказательства предъявлю, сопляк!

— Расписку, что ли, покажете?

— Что? — он замахнулся, я скривил лицо, ожидая новый удар, но он почему-то остановился. — Это не мои проблемы! Я понятия не имею, сколько ты должен Саймону. Он мне сказал, что мои деньги у тебя, а потому будь добр — верни долг.

………….лирическое отступление………….

Меня зовут Денис, мне двадцать два года. Я работал в небольшой компании каким-то там старшим менеджером по чему-то там, был перспективным молодым человеком. Моя работа заключалась в том, чтобы делать что-то пустяковое, главное — не тупить. Это у меня очень хорошо получалось, поэтому мне светил карьерный рост. Тем более что работал я там уже полтора года.

Сегодня среди молодёжи очень модная должность — менеджер. Меня она тоже устраивала, даже несмотря на то, что к её обязанностям иногда причислялись: почистить крыльцо от снега, разгрузить машину с товаром и выступить клоуном для всех желающих.

Ещё у меня был роман с дочкой генерального директора, только об этом никто не знал, и мы с ней хотели раскрыть наши отношения сразу же после моего повышения. Потому что думали, если мы раскроемся сначала, а потом меня повысят, то все станут говорить про меня, что я говно. В общем-то, забегая вперёд, скажу, что в итоге всё равно все стали называть меня говном, да ещё вдобавок меня не повысили.

Дочку генерального директора зовут Маша, ей восемнадцать лет — это её главная проблема, и она дура. Я не знаю, как получилось, что я с ней стал встречаться. Мы были знакомы, но всего лишь здоровались. Как-то кому-то нужно было позвонить ей, но под рукой был телефон только у меня. Ей позвонили с моего, а через полчаса она перезвонила на номер, с которого ей недавно звонили, чтобы что-то уточнить, а трубку снял уже я.

— Это твой номер, Денис?

— Да, поэтому забудь его, пожалуйста, и не звони мне больше!

— Хахахаха! — звонко засмеялась Маша, не ожидая от меня такого хамства. — Смешная шутка! — По правде сказать, я вовсе не шутил.

Потом она мне позвонила ещё зачем-то, потом ещё зачем-то, потом я позвал её погулять зачем-то, потом мы налетели зачем-то друг на друга в порыве страсти, срывая друг с друга все одежды зачем-то, и всё в таком виде, в таком разрезе… зачем-то.

Мы были вместе около трёх месяцев, и за это время произошло много разной херни. Мы были несколько раз на грани провала. Два раза нас могли разоблачить сотрудники компании и один раз генеральный директор, но самый шлак произошёл вчера.

Вчера вечером я должен был забрать её из одного клуба, но я опоздал. Маша закусилась с Саймоном на предмет, кто кому всечёт после того, как он, по его словам, всего-то попытался пригласить её на танец. Маша же уверяла, что он хотел отодрать её в очко в сортире. Зная их обоих, я могу заявить с полной уверенностью, что они оба пиздят. Только один утрирует, а вторая гиперболизирует. Так или иначе, сейчас уже до сути не докопаться, да это и бессмысленно.

В общем, Маша при таком папочке со своим воспитанием стала уверять Саймона, что сейчас придёт её парень и отделает его так, что раздайся, грязь, навоз ползёт. А когда пришёл я и Саймон узнал, кто парень Маши, то рассмеялся громко, отвёл меня в сторону и предложил на выбор: взять с меня здоровьем за такую говорливую девушку или заплатить за исчерпание этого инцидента.

Я, конечно, не против подраться за свою девушку даже с таким быком, но только не тогда, когда по сути дела она сама херни всякой наговорила. В силу того что сумму он назначил не очень крупную — штуку баксов, да и времени дал два дня, я согласился.

Во-первых, драться с ним глупо, тем более что, несмотря на своё превосходство передо мной, он всё равно ещё своих друзей позовёт, а во-вторых — хер я ему что отдам, я позвоню кому надо, дам расклад — и нет проблем. Вот только звонить я хотел своему шефу.

Выйдя из клуба, Маша сразу же стала на меня гнать, что я не мужик, зассал какого-то мудака, предал её. Я не видел в этом проблемы, разговаривал спокойно и так же спокойно попросил её в следующий раз не говорить лишнего. Вообще не говорить, а молча уходить в другое место, но она не хотела меня слушать и понимать мои слова, а потому ещё через несколько минут этого пиздежа она вдруг достала из сумочки карту и компас, вручила мне и отправила на хуй.

Я не сильно нервничал. Думал, приду завтра на работу, поговорю с шефом про Саймона, потом помирюсь с Машей, и всё будет как раньше. Ситуация простая, мне даже не пришлось бы раскрывать свои отношения с его дочкой. По крайней мере, мне сперва казалось, что ситуация простая.

Саймон — это прозвище. Его зовут Антон Семёнов. Вернее — звали. Когда-то давным-давно, когда мы с ним были малосольными пиздюками, его все звали Сэм, потому что так звали его собаку; он всегда бесился по этому поводу и, уже будучи подростком, как-то смог убедить всех, чтобы его называли Саймон.

Он был старше меня на четыре года, я знаю его, потому что мы учились в одной школе и жили в соседних домах. Он часто забирал у меня велосипед покататься на весь день, у других всегда забирал деньги, рос гондоном. В семнадцать лет он сел за кражу на три года вместе с двумя такими же дебилами. Все малолетние и уже терпилы вздохнули облегчённо.

Когда он вышёл, стал спокойнее и начал мутить дела посерьёзней — перестал заниматься детским гоп-стопом, не устроился на работу, а стал подниматься в криминальном мире. Говорили, что на зоне его пытались припустить, но он кому-то там вломил, не дал себя в обиду, вышел уже с наколочкой, со мной не здоровался, к счастью, и больше не трогал.

Про третьего ничего не знаю, а вот второй его друг на зоне влетел. Про него ходили слухи, что с ним на киче обошлись не очень хорошо. После отсидки он ходил как тень — ни жив, ни мёртв.

Про то, что Саймон сутенёр, я услышал сегодня впервые от этого старичелы — Виктора Валерьевича. И лично для меня Саймон авторитетом не был, как и Виктор Валерьевич. Он был пидорасом, который мешал спокойно дышать. Странно, что он сразу вспомнил, где я живу, и потопал ко мне домой. Кстати, а может, он не ко мне домой шёл? Он же мне дал время до вторника. Хотя это уже не важно.

Виктор Валерьевич был средним коммерсом, слегка покруче моего бывшего шефа, но не намного. В силу того, что он был здоровым и хорошо водил, как ему казалось, он был для себя и водителем, и охранником в одном лице. У него была сеть магазинов, которые торговали каким-то барахлом. С ним я познакомился на своей работе. Шеф что-то просил ему оформить, поэтому я когда-то провозился с ним дня три. Так и познакомился.

Собственно, с ним я виделся ещё несколько раз, но был уверен, что он не запомнил даже как меня зовут. А оказалось — показалось. Ещё кто-то мне рассказывал про его криминальное прошлое и депутатское будущее, но я не особо слушал, а потому сказать мне про него больше нечего. Разве что ещё разок добавить, что он пидорас, козёл и гондон!

………….идём дальше………….

— А могу я узнать, сколько вам должен был Саймон? — спросил я, проглатывая обиду.

— Пять тысяч долларов.

— У меня нет таких денег! — воскликнул я.

— Найдёшь. Я тебе даже, так и быть, денёк накину.

— Может быть, вы мне накинете дней на поиски в пять раз больше, как и долг?

— Ну уж нет. Давай так: с сегодняшним днём я даю тебе один, то есть завтра деньги должны быть.

— Так я и Саймону их во вторник должен был отдать, — возмутился я.

— Да? Тогда не накину, — усмехнулся Виктор Валерьевич. — Где ты работаешь, я знаю, телефон уточню позже, место жительства тоже. И не вздумай кому-нибудь ляпнуть, вроде своего шефа, о том, что ты мне должен. Сам прикинь: есть труп в твоём подъезде. Это ведь твой подъезд, я правильно понял?

— Правильно, — сказал я, лишая себя последних преимуществ. Всё равно ведь узнает, он то ещё хуйло, блядь. Хотя он до сих пор уверен, что я работаю, где и раньше, про моё недавнее увольнение ещё не в курсе. Будет круто, когда он придёт к моему шефу про меня пробивать, а тот: «Таких здесь больше не живут, Виктор Валерович! Шев бы ты на хуй отседова»

— Есть труп в твоём подъезде, ты этому трупу должен пять тысяч долларов.

— Одну только.

— Лично мне мотив преступления ясен.

— Значит, в связи со сложившейся ситуацией вы не обидитесь, если я вас обзову парой-тройкой матерных слов?

— Если хочешь искать не пять тысяч, а больше, да ещё и со сломанным носом, то обзывай на здоровье.

— Таких лояльных людей, как вы, Виктор Валерьевич, ещё поискать надо.

— Всё, до завтра. Вали отсюда. Или тебя до дома подбросить? — добавил он, улыбнувшись.

— Нет, — ответил я, открыл дверцу джипа и вылез из машины.

Джип медленно развернулся и уехал. Я стоял и думал, напряжённо думал. Саймон помимо того, что был гондоном, ещё оказался сукой. Так безбожно меня сдал этому козлу. А может, этот хуй его и замочил? Да вряд ли. Ради пяти тысяч он не пойдёт на мокруху. Если штуку баксов найти для меня было не так сложно, то пять — это уже посерьёзней. Хотя и эта сумма на роль серьёзного долга не подходила. Какие же мы все здесь лохи в этой деревне, что из-за таких мелочей занимаемся каким-то говном, невероятно.

— Тоже мне, мафиози недоделанный! — ворчал я. — Это для вас он авторитет, а для нас — шестёрка. Хули ж ты тогда за шестёркой следишь и ждёшь от него пять сраных тысяч долга? Хули ты тогда с ним вообще дела какие-то имел? Всё это понты козлячьи, а ты — жопашник!

Эмоции лились через край, особенно тогда, когда я упустил момент сказать всё это ему в лицо… или в яйцо. Пожалуй, пора вызывать Влада.

Не то чтобы я вот сейчас так взял и вспомнил про Влада. Я о нём всегда думал, только не очень хотел его дёргать по пустякам, а труп и долг в пять тысяч баксов, думаю, вполне серьёзный аргумент. Хотя с другой стороны — в связи с моим увольнением я бы и за долг в штукарь ему, наверное, звякнул… Да по-любому бы звякнул! Я достал телефон и набрал номер своего друга:

— Здорово, Дэн! Что случилось?

— Привет. Случилось.

— Чтооооо? — протяжно спросил Влад. Чувствовалось, что он сейчас бухал и шлюх трахал.

— Меня уволили с работы, бросила Маша, я должен пять тысяч долларов, если их не отдам завтра, то на меня повесят труп одного сутенёра, — проговорил я, не торопясь.

— Ни хуя себе! Я всегда знал, что ты круче меня развлекаешься, — пошутил Влад. — Ладно, встречаемся через час на нашем месте, там всё расскажешь, — протараторил он и отключился.

Я бы, конечно, рад был сразу же сорваться на наше место и ждать его там, только вся проблема была в том, что никакого нашего места не существовало. Я не знаю, что за хуйню он пизданул сейчас. У меня зазвонил телефон:

— Слушай, Дэн, а у нас есть наше место? — поинтересовался Влад.

— Нет.

— Ого, ни хуя себе я тебя наебал, — громко засмеялся Влад.

— Да, как заправский наёбщик, — отшутился я мрачно.

— Слушай, хорош хандрить. Давай через час подходи знаешь куда?..

………….история про Влада………….

Влад был для меня человеком, который мог решить любую проблему. Он был бандитом. Самым настоящим отморозком. Для него убить человека было, как не сказать «будь здоров» только что чихнувшему. Конечно, я сейчас преувеличиваю. Не такой уж он и мокрушник, но отморозень явный.

Я с ним познакомился два года назад при всё тех же криминальных обстоятельствах. Я стоял в очереди в магазине, подходил мой черёд говорить в кассу, что хочу, сзади меня было достаточно народу, забежал какой-то бычара, всех подвинул, а меня любезно попросил уступить очередь. Потом у меня же попросил недостающее количество денег ему на водку. Так как спорить с ним было бесполезно и небезопасно для жизни, я дал ему денег и пропустил вперёд, думая, что день мой не задался. Он запихнул в авоську буханку спирта, поблагодарил меня, всех в очереди, продавца и свалил из магазина. Затем отоварился я и пошёл грустный, матеря этого пидора, который на глазах у всех шваркнул меня на сотыгу. Причём я же её сам отдал. А ещё через двести метров меня остановили пять скинхедов. Тогда я сразу же поменял позицию по поводу того, что день не задался, на ту, которая гласит, что жизнь — говно.

Они меня обступили и стали грузить какой-то хернёй. На их лицах было написано, что буквально через минутку-другую я отхвачу по мордасам. Базар был тупой: почему я одет как обезьяна, слушаю всякий отстой, ведусь на запад. Я уже смирился с тем, что жизнь — говно, мне надоело слушать эти нравоучения настолько, что я уже ждал, когда мне навешают и отпустят, как вдруг, расталкивая скинов, в круг вошёл бык, который недавно меня сделал на целую сотню в магазине. Позже я узнал, что его зовут Влад.

— Тебе чё надо? — спросил один скин у него.

— Кореш мой, — сказал Влад, кивнув в мою сторону. — Какие вопросы?

— Пизда вам, кореша, — сказал другой скин, и они все начали громко ржать.

Тут Влад, недолго думая, выхватил ствол и сказал:

— Ну-ка быстро отъебались от парня!

Тогда первый скин с ухмылкой спросил, ничуть не удивившись при виде пистолета:

— Что, будешь посреди белого дня стрелять в нас из газового пистолета?

— Да как не хуй делать, дядя, — спокойно ответил Влад. — Хули ты удивляешься, бритоголовый, вы же собирались нас прессануть в людном месте.

— Ну-ну, — сказал скин, кивнул кому-то из своих, и на Влада уже стал замахиваться тот, кто находился за его спиной.

Влад резко направил ствол в ногу нападавшего и прострелил ему ляжку — пистолет оказался не газовый; раздался крик. Затем последовало ещё два громких выстрела и вскрикивания — Влад прострелил ляжки двум другим бритоголовым.

Они упали на асфальт, схватились за простреленные ноги и стали громко ныть, выть и материться. Ещё один развернулся и взъебнул со скоростью света в неизвестном направлении, а Влад приставил пистолет ко лбу того, который больше остальных говорил.

Не обращая внимания на стоны раненых и крики прохожих: «Вызовите милицию! Стреляют!» — он начал качать, как крутой мужичара с яйцами: «У тебя есть выбор — бежать следом за своим бойцом или остаться без головы, потому что я тебе очень хочу снести башку на хуй».

Голубые джинсы скинхеда начали постепенно намокать в районе паха. Мне, если честно, тоже хотелось обоссаться. Я тогда первый раз в жизни слышал вживую выстрелы из пистолета и наблюдал такую картину — как, блядь, в людей стреляют, поэтому подохуел весьма порядочно. Затем Влад будто пришёл в себя, схватил меня за руку и потащил в машину. Завёл её и быстро свалил с места происшествия.

Так мы познакомились. После не очень продолжительной беседы я сказал ему спасибо за проявленный интерес к моей персоне, который был вызван ненавистью к скинам, мы ещё о чём-то попиздели, он извинился за то, что так нагло повёл себя в магазине, потом, видимо, в его голове что-то замкнуло, и мы зачем-то обменялись номерами телефонов, а спустя какое-то время стали вполне нормально общаться.

Хоть виделись мы редко, но всегда были в курсе дел друг друга, тем более у Влада были какие-то свои нелегальные тёрки с моим бывшим шефом.

Существовало две разновидности снесения крыши у Влада: первая — он начинал вести себя как свинья и дикарь (всё подряд ломать, кого попало бить), вторая — нести хуйню, дурковать и громко беспричинно ржать. Причём он вполне легко менял эти пограничные состояния и комбинировал их. Часто было непонятно, что он мог, хотел и делал. Но ещё более было непонятно — какая же это ебическая сила его заставляла так быстро изменяться.

………….идём ещё дальше………….

Через час я уже был на месте встречи и ждал Влада, продолжая думать о случившемся. Мне никак не давал покоя тот факт, что Саймона грохнули именно в моём подъезде, да ещё и на моём этаже, раз я лифт откуда-то сверху вызвал. Или хз… Я не хочу сказать, что искал какой-то знак в случившемся на тему «что бы это могло значить?» — но мне всё это было очень неприятно и противно осознавать, да вообще — жить с этим.

Подъехал Влад. Вышел весёлый.

— Прикинь, пока сюда ехал, чуть пацана на велике не сбил, — радостно сообщил он мне новость.

— Круто, — сказал я.

— Рассказывай, что там у тебя за канитель.

В течение десяти минут я рассказал ему всё в подробностях.

— Да уж, Валерьевич спидом не заболеет, — задумчиво подытожил Влад.

— Почему?

— Потому что он гондон!

— Я только не знаю, за что убили Саймона и почему он должен Валерьевичу.

— Я знаю, — отозвался Влад.

— Откуда?

— Есть такой паренёк, его зовут ЕслиЧёЯРома.

— Знаю.

— Он всегда в курсе всех дел.

— Ясно.

— Я до встречи с тобой с ним пересёкся, обкашлял все вопросы, и он мне дал весь расклад.

— Ну и?

— Саймон решил, что он крутой гангстер, придумал весьма классный план, чтобы подняться — отобрать партию кумара и продать самому. А так как ему, видимо, надоело всё время угрожать фразой «На пику жиганскую всех посажу!» — взмахивая при этом заточкой, он решил прикупить арсенал. Под видом того, что хочет замутить что-то, он попросил у Валерьевича несколько косых, договорился прикупить себе и бойцам своим стволы. Валерьевичу он, разумеется, должен был уже отдать с процентами, то есть пятишку, как оказалось, — хуйня, в общем. На сделке его кинули — продали какое-то говно, потому что он лошара. От плана он отступать не стал и всё равно пошёл и рубанул какого-то ссаного барыгу, забрал у него небольшую партию на сколько-то там штук в лучшем случае. Затем почти всю партию благополучно просрал, потому что вместо мозгов — говно, остался должен Валерьевичу, да ещё и за барыгой стоят люди посерьёзнее Валерьевича.

— Это когда всё было?

— Да несколько дней назад. Его быстро вычислили и сразу же решили убрать, чтоб больше не страдал такой хуйнёй. Дело не в том, что он много забрал, дело в том, что он сделал подобное, кем-то себя возомнив. Да ещё и кому! В общем, задел самолюбие серьёзных людей. И заодно остальным урок, чтоб даже не думали повторить его попытку.

— А кому он так насрал?

— Себе он насрал.

— Серьёзно. Кому?

— Тому! Не бери в голову.

— А зачем он пошёл в мой подъезд тогда?

— Судя по всему, к тебе и шёл.

— Я ж работаю в это время, тем более что сегодня не вторник.

— Значит, не знал, что ты работаешь. Видимо, его хорошо пнул Валерьевич, и он решил тебе про долг напомнить. Так что радуйся, что ты пришёл позже, потому что если бы ты пришёл на десять минут раньше, то тебя бы вместе с ним чпокнули.

— Вау! А киллер выслеживал, думал, где бы ему лучше завалить Саймона. О, наверное, в подъезде Дениса, там классно, и стены зелёные, им красный подойдёт хорошо.

— Скорее всего, так и было. Поразительно, как ты до всего сам догадался, тебе надо работать в милиции.

— Тебе.

— Фу. Менты нам не кенты! Не знаю я, при чём здесь твой подъезд. Выследил наверное, да и всё. Вот запара, господи.

— А как он умудрился так быстро партию наркотиков просрать?

— Думаешь, он много унёс? У барыг с собой много не бывает. Взял, наверное, герыча на полчека, да просыпал всё при транспортировке. Хахахахаха, — Влад так засмеялся, что мне стало не по себе.

— Пиздец!

— А ты чё, правда на разборке ему сказал: «От пизды базар не катит»?

— Да, — сказал я, улыбнувшись.

— Ааааааааааааааааааааахахахаха, — заржал ещё сильнее Влад. — Ну ты угорел, Дэн! Хахахаха. Ой, я, пока смеялся, серанул в порты…

— Интересно, как Саймон с Валерьевичем встретился?

— Да мало ли как? Если ты говоришь, что он был сутенёром, может, баб ему поставлял?

— Это не я сказал. Я сам про сутенёра впервые услышал.

— Так похуй на это.

— Про Саймона всё ясно, только мне это не поможет с Валерьевичем.

— Да ладно тебе грузиться, я вообще в федеральном розыске, — попытался успокоить меня Влад.

— Поздравляю, — сказал я.

— Твой долг — это хуйня, — ещё раз попытался успокоить меня Влад.

— Не спорю, только где мне взять столько лавэ?

— Лавэ — нанэ, ёпти! Я знаю, как мы найдём деньги, не сынкуй. У этого мудака старого есть офис, там сейф, в нём хранится на чёрный день около десятки.

— Откуда такая информация?

— ЕслиЧёЯРома поведал.

— А как он так легко сдал тебе этого пидора?

— Да он его сам терпеть не может. Короче, мы вынесем его сейф и расплатимся с ним его же баблом. Ясно?

— Только ты будешь отдавать, а не я. Что-то мне будет стрёмно расплачиваться с ним его же баблосом.

— Говно вопрос, братан!

— Это весь план? — с любопытством спросил я.

— Нет, погоди, я тут чертежи набросал и вызвал супербратьев Кидаловых.

— За дело возьмутся настоящие профи!

— А хули ты хотел?

— И когда мы это всё будем мутить?

— Ночью. Я зайду, снесу на хуй дверь, открою сейф и возьму деньги.

— А, так просто, что ли? Ни хуя себе! Блядь, я даже в жизнь успел снова влюбиться, пока ты мне тут причёсываешь, как у тебя всё спланировано.

— Не пизди! ЕслиЧёЯРома мне рассказал, где находится сейф и как такой сейф открыть. А вообще он сказал, что сейф почти открыт.

— Да ладно!

— Бля буду!

— Бля буду?

— Бля буду! Хахахаха.

— Хахахаха.

— Виктор Валерьевич у нас же никого не боится, вот и находится всегда в расслабленном состоянии.

— А тебе не приходило в голову, что ЕслиЧёЯРома — пиздабол? Не верю, что у Валерьевича козий сейф.

— Скоро узнаем.

………….огнеопасно………….

У Саймона было два друга-мордоворота. Одного звали Бордюр, второго — Боинг. Новость о том, что их кореша — крутого перца-сутенёра — завалили, до них дошла быстро. Или всё-таки он был не сутенёром? Крутым перцем точно не был.

Тот факт, что Саймон был убит в моём подъезде, им ничего не дал. Они только знали, что Саймон был должен крутому мужику и Саймону был должен какой-то лох-терпила. В отличие от лоха-терпилы, которого они знали только в лицо, крутой мужик был им знаком, да ещё как.

Они посчитали, что лох-терпила не мог убить их кореша, а раз это не лох-терпила, то это — крутой мужик, которому был должен их крутой кореш. А значит, нужно отомстить за смерть крутого кореша. Они решили сжечь ему офис. Странные понятия.

Так как в активе своих друзей я имею Влада, то у меня всегда была мысль в голове — кровь за кровь или что-то типа того. Влад бы как минимум за смерть своего друга тоже убил, а как максимум — поиздевался бы над человеком перед тем, как его убить, а ещё ведь вдобавок и друга обидчика за компанию завалить мог или кого-нибудь из его семьи, если не всю семью. Ну ладно, я снова преувеличил. Влад в таких случаях пишет заявление в милицию, переживает и пьёт успокоительное.

Я понятия не имею, как они узнали про сейф с деньгами, возможно, в этом городе вообще все всё знают, кроме меня, а может, они не собирались красть деньги, а случайно наткнулись на сейф, проверили — он открыт, там деньги, и хапнули их. Вот эта версия мне больше нравится, мне не нравится творческий подход — зачем ты, сука, для того, чтобы сжечь офис, залезаешь внутрь?

Остаток дня и весь вечер прошли для меня очень напряжённо, не знаю как для Влада, который постоянно рассказывал мне разные истории из своей жизни и сам ржал.

Как-то они с друзьями ездили на рыбалку. Пока ехали, их кто-то на дороге подрезал, обогнал, они сразу все высунулись из окон машины и стали стрелять из ружей по лихачу-смертнику. Смешно, не правда ли? На рыбалку с ружьями. Я смеялся, но смех мой был нервным, да и сами ситуации, которые описывал Влад, были чересчур абсурдными. Я даже не знал, над чем смеяться больше — над тем, что это всё было, или над тем, что я так, наверное, последний раз в жизни смеюсь.

Ещё он рассказал, как случайно сбил собаку, а она ему помяла радиаторную решётку. Только я не понял, он её сбил за то, что она помяла ему решётку, или она ему помяла решётку за то, что он её сбил. Короче, когда он вышел, чтобы её добить, то она убежала, хромая и скуля. Всякую хуйню, в общем, рассказывал.

Вспоминал детство, как они с друзьями играли на даче у кого-то, один мальчик опёрся рукой о дерево, а второй мальчик кинул в него топор — отрубил половину большого пальца, которую так и не пришили обратно. Какой хороший мальчик. Потом рассказал про какого-то своего кореша, который убил троих ментов, а когда его пришли брать к нему на квартиру, то сам себя взорвал. Ещё кто-то там из друзей Влада попал на кичу за труп бомжа в багажнике. Бомж попросил его подвезти. Чтобы не испачкать салон, он согласился залезть в багажник. А когда кореш Влада выезжал откуда-то, то в зад его машины кто-то хорошо вписался, и бомж умер прямо в багажнике. Кто-то там ещё что-то — я уже не мог это слушать.

На место решили ехать сразу же перед делом, чтобы лишний раз там не светиться. Приехав, встали неподалёку и начали наблюдать за тем, что происходит.

— Слушай, Влад…

— Что?

— А тебе не кажется весьма странным, что барыгу Саймон опустил с друзьями, а убили одного Саймона?

— Да хуй знает. Может, его друзей уже тоже нет. А может, их оставили для того, чтобы они ссали всю жизнь.

— А что, если они подумают, что это я убил Саймона? Подъезд ведь мой.

— А вот это очень может быть. Да не ссы ты, ты же со мной. Всё разрулим. А кто из жителей твоего дома может знать, что Саймон шёл к тебе?

— Никто.

— Вот и заебись!

— Я даже не знаю, как он вспомнил, где я живу.

— Хуй на него.

— О, смотри. А это что за тела?

— Я ебу, что ли?

— Вспомни заразу — появится сразу. Блядь, это же друзья Саймона! Их-то сюда какой хуй принёс?

— Они, видимо, тоже решили денег поднять.

— Валерьевича опустить?

— Да, ЕслиЧёЯРома, походу, не мне одному сообщил о том, как он ненавидит Валерьевича. Блядь!

— Не факт! Они могли решить, что это Валерьевич заебошил Саймона, — я снова начал нервно смеяться.

— Хахахаха, — подсмеялся мне Влад, а потом вдруг резко посерьёзнел. — Блядь, надо бы их подкараулить, — сказал он и вышел из машины.

Команды сидеть здесь и не высовываться или идти помогать Владу мне не поступало, поэтому я решил, что Влад — опытный гангстер и справится один, а я его в машине подожду. А по правде, я зассал. Но, как оказалось через несколько минут, я не всё выссал за весь день. Офис Валерьевича вдруг стал заполняться огнём. На тусовку быстрыми шагами спешил ещё один человек, и, судя по пистолету с глушителем в руке, это был не капитан добровольной пожарной дружины.

Из здания выбежали быки Саймона с чем-то в руках, и Влад оказался прямо в центре залупы. Того, кто подходил сзади, он не видел. Сказать, что надвигался пиздаускас, — ничего не сказать.

Мне вдруг пришла в голову мысль, что на свежем воздухе штаны сушить будет удобней. Я стал шарить руками в поисках биты. Я знаю, у Влада она в машине как украшение. Он всегда её показывает кому-либо со словами: «Это мне братва подарила!» Вот она! Я схватил трясущимися руками разноцветную биту, осторожно выбрался из машины и тихо пошёл следом за неизвестным. Я приближался к голосам, Влад, кажется, спросил сигарету у быков Саймона, а они его послали на хуй.

тут же раздалось несколько выстрелов, я почти догнал этого неизвестного, направившего свой пистолет в сторону Влада, подскочил к нему, размахнулся и что было дури уебал его битой по спине, он свалился, чуть не выронив пистолет, быстро вскочил и направил дуло на меня, прозвучал выстрел, я вскрикнул, закрыв глаза, и, кажется, опять с децл нассал в свои штаны

Когда я открыл глаза, ко мне бежал Влад с пакетом в руках, а неизвестный лежал на земле без башки — Влад попал прямо в дыню.

— Дэн, ты как? — спросил он меня.

— Живой, а ты?

— Тоже, — он подбежал ко мне, мельком взглянул на труп. — Ебать ту Люсю! Гирс! — ахнул он.

— Кто?

— Киллер крутой, съёбываем отсюда быстрее.

— Ты деньги взял? — я не мог двинуться с места и всё смотрел на труп.

— Вот они, — сказал Влад, показывая пакет.

— А там хватит? — я даже не посмотрел на пакет.

— Не знаю, не считал, пошли быстрее, офис разгорается!

— А что с быками?

— Нет их больше! Блядь, Дэн! Съёбываемся отсюда! Хули ты буркалы на него вылупил? — заорал Влад.

— А на хуй ты их убил? — я тоже повысил голос.

— Ты заебал! Даже при моём охуительном таланте уговаривать людей, я бы один хуй не убедил их отдать деньги!

— А как они узнали, что деньги там?

— Сука, Дэн! Я в рот не ебу! Садись в машину! — ещё раз проорал Влад.

Я наконец-то оторвал голову от трупа киллера, посмотрел на офис — он уже полыхал весь, возле здания можно было разглядеть ещё два тела. Я обернулся на звук заводящейся машины — Влад уже был готов ехать, я машинально схватил биту и прыгнул на место пассажира.

— Кто такой этот Гирс? — начал я орать на Влада.

— Это, блядь, киллер, я же сказал! — заорал Влад в ответ.

— Это фамилия или прозвище?

— Да хуй знает! Ебу я словно?

— А хули он там делал?

— Блядь, судя по всему, следил за этими мудаками, хотел их тоже ёбнуть!

— А хули ты мне не сказал сразу?

— Ты ебанутый, что ли? Я откуда мог знать?

— Блядь, я тупанул, прости.

— Забей!

— А Саймона тоже он ёбнул?

— Судя по всему — да.

— Хули мы теперь делать будем? Столько трупов!

— Да хули ты ко мне пристал? Посчитай лучше наличку.

— До хули я там насчитаю? У меня зуб на зуб не попадает! — я конкретно дал под седло.

— Спокойствие, — ответил Влад, не отрывая взгляда от дороги. — Сука, блядь! Спокойствие!!!

Я развернул пакет трясущимися руками и стал считать деньги, постоянно сбиваясь и начиная считать их снова. Когда купюра выпадала из рук, я поднимал её и тут же забывал, на чём остановился. Никак не мог сосредоточиться.

— Ну хули ты так долго? Сколько там?

— Десятка, как и сказали.

— Значит, так! Половину отдаём этому хуесосу, а вторую половину я беру за нервные срывы и риск для жизни. Не против?

— Нет, — буркнул я.

— Тогда отсчитай половину и засунь мне в бардачок… — Влад помолчал, а потом добавил: — Ха-ха, старый коммерс! Настолько охуел, что даже сейф нормальный купить не может.

………….прощай, мама………….

Полночи мы жгли бензин, постоянно меняя точки стоянок, чтобы не привлекать к себе внимания. Потом Влад чуть не задавил какого-то пьянчугу. Наконец, успокоившись, он заехал на заброшенный мост возле железной дороги и встал там до утра. Всё это время мы сидели в машине. Я никак не мог прийти в себя. Слишком много всего произошло за последние сутки.

— Отдадим деньги, а дальше что?

— Ещё отдать надо. Наверняка он спалит, что мы с ним его же наличкой расплатились.

— И что делать?

— Похуй, отпиздимся! В любом варианте ему ни хрена больше не обломится, у нас всё равно других денег нет.

— Как я ещё от разрыва сердца не умер? У меня уже вольты гуляют.

— Да не ной, есть люди, они ещё покруче тебя веселятся.

— Верю.

— Как вы договорились по поводу долга?

— Он сказал, что сам меня найдёт. А может, ему сейчас не до меня? У него офис сгорел, у офиса три трупа.

— Валерьевич не долбоёб. Вернее, он долбоёб, но не дебил. Вернее, он дебил, но не тупой, вернее, он тупой…

— Влад, я понял, что ты хочешь сказать.

— Да!

— Я должен ему денег, сгорел его офис, пропали бабки, а на месте пожара три трупа, причём один из них — киллер, который убил Саймона, а два других — кореша Саймона.

— Ещё есть ты. Валерьевич наверняка уже знает, что ты к этим убийствам тоже имеешь отношение.

— Блядь, это всё очень хуёво.

— С другой стороны, он сейчас лезет в депутаты и вся эта шумиха ему очень поднасрёт в предвыборной гонке. Если он и пройдёт, только с подставным лицом.

— То есть?

— Возьмёт какого-нибудь мудака, который тоже будет говорить: «Голосуйте за меня!», встречаться с избирателями, а когда пройдут выборы, то подставное лицо скажет: «Я отдаю свои голоса вот этому мужику, потому что он пиздатый, я в него верю!» Или вообще откажется от своих голосов, чтобы они никому не достались.

— Значит, есть шанс, что он может отъебаться от меня?

— Вполне!

У меня зазвонил телефон.

— Наверняка Валерьевич, — сказал я и посмотрел на Влада.

— Ну хули ты? Отвечай.

— Алло.

— Здравствуй, Денис! Это Виктор Валерьевич.

— Здравствуйте, Виктор Валерьевич.

— Как там долг?

— Готов вернуть.

— Да ты что? Похвально.

— Где встретимся? Хорошо, только через час.

— Куда ехать? — спросил Влад.

Мы двинулись на встречу.

— Голос у него был нервный, — сказал я Владу.

— Неудивительно.

— Блядь, надо было ему сказать, чтоб он один пришёл.

— Ёбаный в рот, на часах ещё семи утра нет. Кто с ним в такую рань пойдёт? Конечно, он будет один.

— Только ты деньги отдашь, ладно?

— Без бля, мы же договорились.

Когда мы приехали на место, коммерс меня уже ждал на улице, выйдя из своего джипа. Когда к нему навстречу вышел Влад, он слегка удивился, потом, видимо, удивился ещё сильнее, когда увидел у него в руках знакомый пакет.

Я не слышал, о чём они говорили, но примерно догадывался и надеялся, что всё пройдёт ровно.

— Здорово, Валерович!

— Здравствуй, Влад! Не знал, что ты со всякими бакланами шкуры трёшь.

— Не сворачивай, будем ближе к делу. Вот твой долг, можешь пересчитать.

— О! Знаешь, Влад, сегодня ночью сожгли мой офис и вынесли оттуда из сейфа десять тонн зелени в таком же пакете.

— Какое несчастье. Только не могу понять, к чему ты клонишь? Пакет у тебя ведь не эксклюзивный был?

— Нет.

— Ну а номера купюр ты хоть переписал?

— Как-то вот не получилось выбрать время для этого полезного дела. Твоё счастье.

— Ай-яй-яй. Ну так и всё. Какие к нам ещё вопросы?

— А рядом три трупа, и один из них — Гирс.

— Ты посмотри, какие страсти разгораются. Уверен, твой офис так не горел, как эти страсти.

— Прекращай дурака валять! Пацану нужно было отдать долг, у меня пропали деньги, а ты мне их отдаёшь в таком же пакете, в котором я их хранил.

— Ты, походу, Валерович, попутал, в натуре. Я, что ли, тебя обокрал? Я твой сейф не ломал, офис не поджигал, денег не брал. Дэн тоже, — как ни странно, но Влад здесь не врал. Он действительно не трогал сейф. — Как у него оказались эти деньги, тебя волновать не должно. Ты либо забираешь долг и больше пацана не трогаешь, либо прощаешь этот долг и мы разбегаемся, — сказал Влад, впихивая пакет с деньгами.

— Я ведь разберусь, — сказал Виктор Валерьевич, беря пакет.

— Ты слаб ещё, чтобы разбираться. Сам знаешь, не в твоих интересах сейчас кидать необоснованную предъяву.

— Встретимся ещё.

— Давай-давай.

С этими словами они разошлись. Коммерс сразу же сел в машину и уехал, а Влад уезжать пока не торопился.

— Ну как?

— Всё, не ссы, взял он деньги.

— Догадался?

— Да.

— Блядь! И что теперь?

— Да ни хуя теперь! К тебе какие вопросы? Ты деньги у него не воровал. Доказательств у него нет никаких.

— Так это всё?

— Что — всё? Тебе мало?

— Всё закончилось?

— Ты охуел, что ли? Это только начало. Саймон убит, его шестёрки тоже, офис у Валеровича сгорел, мы ещё и Гирса завалили — самого крутого киллера на всю область.

— Что делать?

— Коммерс всё равно скоро начнёт кипишевать. Тебе надо уезжать из города.

— А тебе?

— Да и мне, пожалуй, тоже надо бы съебаться.

— За убийство киллера что бывает?

— Да ни хуя не бывает! Кому он на хуй нужен? Кто больше заплатил, на тех и работает, мокрушник сраный. Тем более заказ он выполнил — всех убрал, кого надо было, а то, что сам уцелеть не смог, — его проблема. Паспорт у тебя с собой?

— Да.

— Давай я тебя в аэропорт отвезу, что ли.

— У меня даже на билет не хватит, — сказал я, вспоминая про уменьшенный расчёт, полученный на работе, — да и лететь мне некуда.

— А в бардачке что?

— Это ж твои.

— Знаешь, Дэн, ты мне, кстати, сегодня жизнь спас. И потом, я ведь тебе должен ещё за тот случай в магазине.

— Да брось ты, Влад. Дело старое, там всего сотыга была. Ты меня сильнее выручил сегодня.

— Нет, — покачал он головой.

Пока Влад ходил за билетом, я сидел в зале ожидания. Мне казалось, что моя голова с виду напоминала огромный унитаз, в котором находилось много килограммов говна, и люди смотрели на меня то ли с удивлением, то ли с усмешкой. То ли морщились в отвращении, то ли улыбались, сдерживая смех.

Я понимал, что меня всё равно найдут. Можно было уже начинать вспоминать всю свою жизнь, чтобы не утруждаться перед смертью. Я решил сообщить маме о том, что я уезжаю из города, достал телефон:

— Привет, мам!

— Денис! Ты где?

— Я в аэропорту, мне надо срочно улететь.

— Куда? — удивлению мамы не было предела.

— По делам. Дома всё нормально?

— У нас в подъезде убили вчера какого-то бандита, милиция всех до ночи допрашивала.

— Ничего себе! — я увидел шагающего ко мне Влада. — Ладно, мама. Я тебе позже позвоню. Пока, — мама что-то ещё говорила про убитого бандита, но я отключился. Подошёл Влад.

— Вот, рейс через полчаса, — сказал он, протягивая мне билет и паспорт. — На юг полетишь, Дэн! Расслабишься!

— Ещё скажи, что ты мне завидуешь.

— Конечно! Я ведь в розыске, мне сложнее выбраться.

— Да уж.

— Матери звонил?

— Да, сказал, что по делам надо улететь.

— А она?

— Да так, что-то про вещи начала говорить. Спросила, на сколько и что-то ещё.

— Вещи, блядь! Новые купишь!

— Я ей что-то вроде этого и сказал.

— Сосал! — срифмовал Влад и засмеялся.

Дурка началась. Это любимое занятие Влада — рифмовать всё через глагол «сосать».

— Она сказала, что в моём подъезде убили вчера какого-то бандита…

— Бандита — сосита!

— Сказала, что милиция допрашивала их до ночи…

— Милиция — сосиция!

— Надеюсь, про меня не знают…

— Знают — сосают!

— Я даже не сказал матери про своё увольнение…

— Увольнение — соснение!

— Вообще ни хуя не сказал…

— Ни хуя — пососа. Хахаха.

— У неё сегодня выходной…

— Выходной — сосной!

— Мы хотели шкаф старый разобрать…

— Разобрать — разсосать!

— Вещи старые выкинуть…

— Выкинуть — сосныкинуть!

— Пиздец какой-то…

— Сосец сосой-то!

— Охуеть — не встать. Это всё такое говно.

— Осусеть — отсосать! Ващееее…

— Ладно, мужик, пойду я на рейс. Давай, — я посмотрел на Влада и протянул ему руку для пожатия.

— Сосай! — кивнул он мне, улыбаясь, шлёпнул своей рукой по моей руке, будто дал «пять» и добавил: Краб — сосаб!

— Спасибо тебе, Влад, за всё, — сказал я, улыбнувшись.

— Надо говорить не «спасибо», а «сосибо»! И вообще — благодарю.

— Сосадарю! — передразнил я его, и мы засмеялись.

Я разглядывал облака в окно иллюминатора и думал, что вся эта ситуация — полный пиздец. Я не знал, что будет дальше. Не знал, о чём думать и что делать — держать себя за вставший хер или уткнуться в подушку и заплакать. Я закрыл глаза и попытался уснуть. (Уснуть — соснуть!)

Вспомнилась маленькая Варя с лейкозом, заложники в магазине и разбившийся самолёт. Теперь я находился с этими людьми на одном уровне, который имел очертания жопы. Только сочувствия эти люди у меня по-прежнему не вызывали. Всё равно я считал себя несчастней и в настоящий момент мог найти только два положительных момента:

1. Я больше не должен Виктору Валерьевичу.

2. Я жив.

Надолго ли?

2008 год