ДИРИЖБАБЕЛЬ

Мои читатели меня часто спрашивают: «Серёжа, а вот в этом рассказе ты описал всё, как было? А здесь ты описал то, что с тобой действительно произошло? Ну вот тут-то ты точно описал настоящий случай, да?»

А я смущённо улыбаюсь и отвечаю:

— Ну… Вообще-то, из того, что я описал, со мной случилось только вот это, а то, про что вы спросили, — выдумал.

— А вот это? — снова спрашивают читатели.

— И это тоже, — ещё более смущённо отвечаю я.

— Блин, жалко, так круто написано, — говорят они. — Хотелось бы, чтобы это было правдой.

Всякий раз мне кажется, что я их разочаровываю, потому что, возможно, им понравился текст только из-за того, что главный герой, которого они ошибочно приняли за автора, показался им бывалым прожжённым чуваком, который всё знает и может рассказать много чего увлекательного, с кем было бы прикольно потусить. Как сумасшедший друг, которого у них не было.

А я такой типа:

— Ну да, знаете, у меня ведь очень скучная жизнь, в ней вообще ни хуя не происходит, поэтому я и выдумываю всякую хуйню, чтоб повеселить себя и окружающих.

И после этого мне кажется, что я быстро падаю в топе, ко мне теряют интерес и хуй вообще когда ещё прочитают мою старую и новую прозу. Даже если я её напишу.

Ну ладно, ладно, я напиздел и всё выдумал про читательские вопросы. Про правду и вымысел меня вообще спрашивали лишь однажды, потому что у меня всего два читателя: один не дочитал, второму не понравилось.

Моя читательская база — это читательская база других писателей. Я серьёзно. Один раз мне написал какой-то паренёк и спросил: «Здравствуйте, Сергей! Скажите, пожалуйста, а будет ли написано продолжение „Когтя химеры" и, если да, когда ждать?

Я порылся в Сети, понял, в чём подвох, и ответил ему, что я не тот, за кого он меня принял, хоть и тоже пописываю книги.

— А где можно почитать Ваше творчество? — поинтересовался любитель фантастики.

— Здесь, — сказал я и кинул ссылку на свои тексты.

— Спасибо. Обязательно почитаю, — ответил он.

— Нет проблем, — написал я и… и ни хуя не подумал, потому что знал на сто процентов: делать ему, любителю «Пикника на обочине», не хуй, только мои ненормативные высеры читать или слушать, ага.

Так вот. Читательской базой я до сих пор не обзавёлся, однако это не мешает мне переживать по поводу того, что я действительно вызываю у кого-то интерес своими историями только потому, что они думают, будто я описываю свою жизнь. Это не плохо, но, как по мне, если уж писать, то писать как следует. Чего я, в натуре, Трумен Капоте, что ли? Хотя если речь идёт о его ориентации, чего бы и нет.

Я это всё к тому, что история, которую я сейчас расскажу, действительно произошла со мной какое-то время назад. И хотя я редко описываю случаи, произошедшие со мной, этот решил записать, потому что заебало вспоминать детали, которые меня до сих пор веселят и помогают засыпать с улыбкой на лице.

Я часто приезжал в Мск поколоться: руки, пальцы, нога, спина, шея — и почти всегда останавливался в одном месте — у своего хорошего кореша Коли. Это было удобно, хоть он и делился пространством небольшой однушки, потому что всё было без хуйни. Коля занимался своими делами, я — своими, и пересекались мы только по ночам на кухне, когда я приезжал замученный после сеансов. Я заползал на кухню, точил то, что было, и по мелочи переговаривался со своим другом: чё как и все дела. Обычно я рассказывал, каких чудиков в очередной раз увидел в метре́ после полуночи.

Коля частенько сидел до ночи, покуривая кальян и занимаясь прозой или музыкой, поэтому мои ночные приезды его особо не напрягали. Я надеюсь.

Именно в одно из таких ночных возвращений я зарулил по пути в секс-шоп, и можете считать, что я дико проеблил и затянул с началом истории, потому что до этого ни хуя не было, только сейчас всё началось.

Я хотел сделать своей подружке скромный подарок — эротическое бельё для сексуальных утех. Ну и конечно, я знал, что совсем недалеко от Колиного места проживания находится круглосуточный магаз такого типа.

Короче, я захожу внутрь, здороваюсь с продавщицей и понимаю, что за кассой передо мной стоит клавишница «Ранеток».

Ну и я такой: «Да ладно, хуйня, это же Москва, чего удивляться? Почему бы и клавишнице „Ранеток" не поторговать фаллоимитаторами, если в этом есть жгучая потребность. Ну или влажная необходимость, кому какое дилдо… То есть дело». «И потом, — продолжал я рассуждать, подходя к ней всё ближе, — это ведь может быть и не она, а просто кто-то, кто на неё похож… кого тоже зовут Женя, — мой взгляд остановился на бэйджике с именем. — Да ну, нахуй!» Я продолжал не верить своим глазам и разглядывать рыжеволосую девушку: зовут так же, какая-то портачка выглядывает из-под правого рукава кофты…

— Здравствуйте! Что-то подсказать? — интересуется Евгения, прерывая мои рассуждения, ё. Видали? Это потому что рэп у меня в крови.

— Да, — я объясняю, что я хочу купить, и она отводит меня к прилавку с нужным мне товаром.

Я выбираю, интересуюсь продукцией, а сам очень хочу спросить: она действительно Женя Огурцова или это такое невероятное сходство? Как варик — может, меня сегодня слишком жёстко обкололи, что я уже вовсю ловлю галюни?

— Вот это очень хорошее, оно из… — начала рассказывать продавщица, показывая на вещь.

«Для клавишницы „Ранеток" ты вполне неплохо справляешься со своей работой, — думаю я, игнорируя всю информацию, которой она со мной делится. — Ну как же спросить? Не могу же я… Блядь, ну это же пиздец, — я мялся и не знал, как начать. — Ну не могу же я спросить: „Ты чё, ебать, ранетка, что ли? Ха-ха!" или „Чё, всё, что ли? Клавиши закончились и ты теперь Женя руки-пенисы?" Нет, ну это же как-то грубо…»

— Это хорошее, хотите, покажу поближе? — продолжала Евгения.

— Да! — я оторвался от своих мыслей. — Покажите, пожалуйста.

— Пожалуйста.

Она была невероятно вежливой, и от этого мне было ещё тупее заводить разговор про «Ранеток». Может, это для неё больная тема? А это вообще она?

— А можете достать из упаковки?

— Конечно, — Женя всё аккуратно разворачивает, показывает мне и прикидывает вещь на себя. — Во мне метр пятьдесят восемь, если ваша девушка похожего роста, на ней это будет выглядеть примерно так.

«Ага, вдобавок ко всему теперь я знаю твой рост», — конспектирую я про себя и произношу:

— Да, нравится, беру.

Она всё завернула, пробила мне чек, дала сдачу, и я рванул к Коляну хвастаться необычной встречей.

На ясном ночном небе были хорошо видны звёзды, и казалось, что где-то далеко-далеко на одной из этих звёзд есть другой точно такой же Серёжа Павловский, который только что купил искусственный член у другой точно такой же Евгении Огурцовой.

Мне хотелось верить, что после этой покупки во всём мире прекратятся войны, исчезнут все неизлечимые болезни, пропадёт беднота, а с ними — все проблемы человечества.

Это было самое незабываемое приключение в моей жизни, и кто знает, где она сейчас, эта великолепная торговка резиновыми писюнами…

Конец.

Что? Я сказал «купил искусственный член»?..

Я забежал в квартиру и, даже толком на раздевшись, влетел на кухню. Коля, как и в другие дни, потягивал кальян и работал над своим текстом, слушая музло.

— Пиздец, мужик! — я был взволнован. — Да это же просто охуеть! Это же ебать какой пиздец нахуй!

— А? — Коля нехотя оторвался от своего занятия.

— Ты чё, охуел? — закричал я. — У тебя под носом торгует дилдами клавишница «Ранеток», а ты ни сном ни духом!

— Чего? — Коля по-прежнему не понимал, что происходит.

— Да ептить! — я глубоко вдохнул и выдохнул. — У тебя здесь недалеко есть магаз, который торгует анальными пробками, резиновыми бабами, эротическим бельём и прочей хуергой.

— И?

— А в нашем доблестном НИИ проектируют хуи! — истерично завопил я. — Сильные, могучие, очень злоебучие!

— Хе-хе-хе, — Коля засмеялся.

— Я зашёл туда купить подарок подружке, а там на кассе стоит клавишница из группы «Ранетки» — Женя Огурцова, — наконец-то оформил я своё недоумение.

— Хе-хе, — Коля ещё раз хихикнул. — А кто это?

— Блядь! Ну ты чё, в натуре, «Ранеток», что ли, не слушал?! — я был слегка раздосадован Колиным равнодушием.

По-моему, ведь очевидно, что эта история гораздо круче той, когда поезд, в котором я ехал глубокой ночью, надолго остановили, потому что в соседнем вагоне была невероятная пизделка. Мы стояли на станции, несколько человек выясняли отношения, я был очень уставшим, хотел спать и тут хуяк — по лестнице спускается смелый сотрудник милиции, но почему-то только один, вернее одна, и бежит в самое мясо. Это была девушка, в руках она держала всего лишь дубинку, и я отметил про себя, что у неё не просто есть яйца — они слоновьи, потому что лично я бы зассал разнимать толпу разъярённых дебилов, которым было похуй где драться, всего лишь с дубинкой. Но, к моему удивлению, она справилась со своей задачей и даже не опиздюлилась, хотя простояли мы минут пятнадцать, потому что эти мудаки хитро пиздились: одни ебашили из вагона, а другие отвечали с перрона.

Но самое смешное в этой истории здесь: когда я приколол её своему другу Лёхе, он отреагировал как истинный писатель. Он сказал: «Ого! Пиздато! А я последний раз видел драку в метре́… когда сам в ней участвовал».

— А на хуй они мне впёрлись? Делать мне, что ли, не хуй — слушать всякий кал, — Николай был невозмутим.

— Воооот, всё-таки ты про них слышал! — постепенно я добивался своего.

— Ну конечно, слышал! Но не слушал, понятия не имею, как они выглядят, и уж тем более я не ебу, как их там зовут по именам. И кстати, мне не стыдно за то, что я не знаю, как их зовут, и мне непонятно — хули тебе не стыдно от того, что ты знаешь всё это говно?

— Ну ёпто, — я включил свой нетбук и сел за стол.

Пожалуй, пришло время рассказать вам и Коле, откуда я знаю про «Ранеток», знаю, как они выглядят и как их зовут. А то вы ещё подумаете про меня что-нибудь плохое. Хуй с ним, что дилдо купил, с кем не бывает. Но «Ранетки» — это же очевидный зашквар.

Что? Я снова сказал «купил дилдо»?..

Много лет назад, когда я работал с восьми утра, я приходил на работу, ненавидя весь белый свет. Я выпускал рекламу по ТВ. Шёл московский сигнал, я в него врезался и выпускал блок с местной рекламой на город и пригород. Разумеется, врезался я в московскую рекламу. Конечно, иногда наши блоки выходили прямо во время какой-нибудь программы или фильма, но хули уж тут поделать. Должен же я был как-то бороться с тлетворным влиянием телевизора на мозг недумающего человека, пусть и весьма и весьма локально.

В то время «Ранеток» только запустили. Новую серию показывали вечером, а на следующий день вчерашний эпизод повторяли в восемь утра. Так как в мои рабочие обязанности входило в буквальном смысле смотрение телика, который я ненавижу, я выбирал из четырёх (мне приходилось мониторить три канала и радио, и что-то обязательно должно было работать со звуком) зол меньшее. Конкретно тогда по утрам: ебанутое ток-шоу про детей, уёбский ситком, дристное музло с придурочными ведущими и «Ранетки».

Всё-таки там было про музыкальную группу, пусть и бабскую, про скейтеров, пусть и на голову приёбнутых, и, самое главное, там снималась в роли тупой пизды, а может, и в роли самой себя, охуенная Янина Студилина.

И все, кто повелись на мой пиздёж, можете считать, что я действительно смотрел целый сериал только из-за одной пиздатенькой пиздадельной тёлки, которая была в эпизодической роли, редко появлялась в кадре и ещё реже произносила реплики. Но этого было достаточно, чтобы я в неё влюбился.

Между прочим, я всерьёз хотел на ней жениться, но мне помешал это сделать всего лишь тот факт, что мы были друг с другом не знакомы.

Я начинал втыкать в сериал со злой рожей, и в процессе просмотра каждой последующей серии выражение моего лица менялось в диаметрально противоположное направление, потому что наивняк на экране меня смешил.

Было забавно смотреть, как они разговаривали, объяснялись в чувствах, сочиняли, репетировали и записывали свои песни. Ну ей-богу — Зе Беатлес образца шестьдесят третьего. Прибежали на студию, быстренько нахуякали песенку с одного дубля, сыграв всей группой разом, звукач молниеносно всё смикшировал, быстренько мастернул и победно вручил диск с охуенной записью.

Я им завидовал, потому что мне так же хотелось записывать свои песни. Да и объясняться в чувствах тоже.

— Ну! Ближе к делу! — подгонял меня Коля.

— Хули «ну»? У меня хорошая память, — продолжал я. — Я несколько лет смотрел телик по работе и до хуя кого знаю по именам и как они выглядят. А «Ранетки» — отдельная тема, я же сезона два отсмотрел! Да и, что уж там, какие-то песенки у них и правда прикольные.

— Ну ты и говнарь, — засмеялся Коля.

Пока я рассказывал о своём знакомстве с группой, мой нетбук загрузился, и я быстро нашёл в Интернете рост Жени Огурцовой — метр пятьдесят восемь. Затем поискал её фотки — у неё действительно рукав на правой руке.

— Мужик, вот она, — я развернул комп экраном к своему другу.

— Ебать, — отреагировал он.

— Да, — кивнул я. — Но знаешь что, ты бы не выёбывался, потому что что-то я не припомню, чтобы в округе здесь были другие знаменитости, да ещё торгующие резиновыми бабами и хуягами.

— Ну лан, мне-то похуй, — Колян пожал плечами.

— Да ни хуя! — я никак не мог успокоиться. — Хули ты сейчас делаешь?

— Правлю свой рассказ для сборника, — ответил Коля. — Недавно писали из издательства, они ждут.

— Тебе ещё до хуя?

— А что?

— Мы могли бы сгонять к ней вместе, подоёбывать её, пофоткаться с ней. Это же было бы очень по-писательски, — подал я идею.

— Хм, — Коля задумался. — А если это не она?

— Да как не она? Пиздец как похожа — раз, зовут так же — два, портачка на правой руке — три. Даже рост, блядь, такой же! — я знал, что уже почти развёл своего друга на ночную прогулку.

— Рост-то ты её как узнал? — удивился Коля.

— Да я покупал бабское бельё для… — мне вдруг стало так впадлу объяснять ему, откуда я узнал её рост, что я решил соскочить и скомкал ответ: — себя.

— А, я не увидел связи, но ладно, — не удивился моему ответу Колян. — Ну а чё, давай, в натуре, хули бы и нет? — загорелся он мыслью поглазеть на знаменитость, продававшую товары для взрослых. — Я как раз только-только зарядил аккумы для зеркалочки.

— Ништяк! — я был возбуждён и импульсивен, и вся моя усталость, накопившаяся от долгого сеанса поколки, мигом слетела нахуй. — Ща, только поссу и погнали.

— А чё, они ещё работают?

— Да, они работают круглосуточно и без выходных.

Я хочу вам рассказать немного о Коле. Он хороший друг и талантливый писатель и музыкант. Выручал меня хуеву телегу раз, за что я ему очень благодарен. Никогда меня не бросал и, если требовалась его помощь, никогда не морозился. И чтобы вы не подумали, что Серёжа — такое дристное хуйло — отвлёк кореша от серьёзной работы и подбил его на занятие детской хуйнёй, расскажу случай, который отлично характеризует нас обоих.

Несколько лет назад я стартовал домой, и Коля вызвался меня проводить на вокзал. Мы пиздели о прозе, о музыке, о кино и всё такое. Делились какими-то своими замечаниями, смешными случаями и вели себя как настоящие нудные задроты.

— А я как-то перечитывал свой роман, — говорил я, — там чувак хотел свинтить на Кубу, смотрел фотки и прочитал не «пляжи Варадеро», а «пляжи «Бородеро», а потом подумал: «Вот-вот, мне по жизни везде бородеро».

— Да-да, я помню, я это читал, — поддерживал беседу Колян.

— И я уже совсем забыл про эту шутку и, когда прочитал, засмеялся в голос, — закончил я.

— Ха-ха, заебись. А чё, пиздато — бородеро, мне нравится, — одобрил Колян. Затем посчитал количество букв в слове, посмотрел на мои пальцы и добавил: — Мне кажется, тебе надо было въебать себе на пальцах не «SHOT DOWN», а «БОРО ДЕРО».

— Ха-ха-ха-ха, — я громко заржал. — Блядь, дядька! Где же ты был раньше?

— Хе-хе, бородеро — это прям какой-то очень крутой персонаж из фильма, — произнёс Коля серьёзно: — Бородеро.

— Типа…Спасти рядового Бородеро? — уточнил я.

— Не, не, ну знаешь, типа… Дикий, дикий Бородеро.

— Ха-ха-ха, — засмеялись мы в унисон и всю дорогу до метры́, а потом и в поезде до вокзала, коверкали названия разных фильмаков, добавляя им в заголовок слово «бородеро».

У нас была целая куча фильмов про этого отважного и сумасшедшего персонажа. Ну ещё бы, мы же часа полтора выдумывали эти сучьи названия: «Пролетая над гнездом Бородеро», «Бородеро сегодня», «Я, снова я и Бородеро», «Зови меня Бородеро», «Люди в Бородеро», «Покидая Бородеро», «Бородеро клуб», «Человек Бородеро», «Человек из Бородеро», «Кто Вы, мистер Бородеро?», «Я видел Бородеро», «Бородеро всемогущий», «Убить Бородеро». Была даже трилогия: «Бешенные Бородеры», «Криминальное Бородеро» и «Бесславные Бородеры».

— Нам нужен план, — говорил я, подпрыгивая от возбуждения на каждом шаге.

— Ну да, надо бы что-нибудь заготовить, чтоб действовать синхронно, — согласился со мной Коля.

— Ну типа, — мне совершенно ничего не приходило в голову. — Блядь, ну там знаешь… типа… ээээ… сука!

— Блядь, мужик, у меня такая же хуйня, — посетовал Колян, — тоже ни хуя не идёт в голову.

— Да и похуй, — махнул я рукой. — Я же Серёжа! А это аргумент. Я же великий импровизатор! Мне до пизды! — внушал я себе.

— Ну так-то да, но хули бы и не подготовиться? — рассуждал осторожный Коля, держа в руках фотоаппарат.

— Да хули там выдумывать? Заходим, я быстро подбегаю к ней, ты включаешь фотик, я корчу рожи, ты нас фоткаешь, а потом начинаем её доёбывать: знакомимся, несём хуйню, уточняем, она ли играла в «Ранетках», если она, спрашиваем, как она докатилась до такой жизни, и всё. Дальше пойдёт само.

— Да, верняк тема, согласен.

— Ну разве что я у неё совсем недавно купил вещь… А через полчаса привёл друга. Не уверен, что у них сейчас полный магазин покупателей и она забыла, как я выгляжу. Не находишь это странным? — засомневался я в нашей миссии.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Коля. — Чувак, мне вообще похуй, уже первый час ночи. Нахуй думать об этом говне?

— Базаришь. И правда — похуй. Мы уже почти пришли, кстати.

Чем ближе мы подходили к магазину, тем больше я волновался. Ещё бы, ведь это было не простое знакомство с девушкой, у которой я приобрёл самотык. Её ведь показывали по телику. А это для меня хоть и ни хуя не имеет значения, но она ведь может знать Янину Студилину. Чем не перспектива?

Что? Я опять сказал «приобрёл самотык?» Пф…

— Вот этот магаз, — я указал рукой на вывеску. — Чё-то я как будто сейчас дам под седло, дядька, — я заеблил, мысли о Янине меня взволновали ещё сильнее.

— Да не ссы ты, зайдём и попиздим. Делов-то, — Коля был спокоен как никогда.

Наступил волнительный момент, я, не сдерживая свою широкую улыбку, распахнул дверь, мы завалились внутрь и…

…у кассы стоял какой-то извращенец и мирно беседовал с Женей.

Как я определил, что это извращенец? Ну а кто, блядь, пойдёт в магазин секс-игрушек ночью? Ясно кто — фетишуга унитазный!

— Пиздец, — я сразу расстроился.

— Ни хуя у них магаз, — Коля был впечатлён. — Я ведь ни разу здесь не был.

— Блядь, ну пиздец же, — от разочарования мой стояк сразу же повис, член капнул горечью, и мне захотелось развернуться и пойти домой.

— А где она? — спросил Коля. — Вон та, за кассой?

— Да.

— Ебать же она потрёпана, — Коля всмотрелся в неё ещё внимательнее: — Охуеть как потаскана. Чувак, это не она.

— Да ни хуя!

— Ну это не та, что ты мне показывал. Эта же вообще при смерти, вот-вот отъедет. Совсем лютяк.

— Конечно, блядь, они отличаются! На фотках она накрашена и смотрибельна, а сейчас уже, ептить, ночь и она в заёбе. Мы с тобой тоже выглядим, как два ссаных говна, которым прогулы на кладбище ставят. Особенно я.

Покупатель отошёл от кассы, а Женя, мельком взглянув на нас, развернулась и ушла в подсобку. Почти тут же к нам вышел огромных размеров мужик… Нет. Это была баба. Со стрижкой площадкой? Баба? А хотя, каких продавцов ещё можно ожидать в таких магазах? Да и чего греха таить, я бы и сам поработал в подобном месте.

— Пиздец, видал лесбу? — шепнул мне Коля на ухо.

— Сложно не заметить. С такой причёской тяжело затеряться даже среди пылающих баррикад из резиновых пилоток и конских елдяг размером икс икс эль, — раздражённо ответил я.

— Хе-хе-хе, — Коля хихикнул.

— Это же стопудовый буч.

— Да, наверняка. Только ты не ори это на весь магазин, а то спалимся, — предостерёг меня мой друг.

Вообще-то, представив обоих продавцов вместе, я вдруг подумал, что ранетка и эта бучиха составили бы неплохую классическую лесбийскую пару «буч и фэм», но я не решился озвучить свою мысль после Колиного замечания. Может, они и правда женамуж и жена, а это их семейный бизнес... Не, это бред. И какая только хуйня не приходит в мой мозг! Между прочим, с возрастом границы размываются и отсеивать хуйню становится всё сложнее.

А с другой стороны — что ещё можно было ожидать? Я ведь знал, что здесь работает несколько продавцов одновременно. И дело не в том, что сейчас ночь, а в том, что магазин-то и правда большой. Только я об этом не подумал. А когда покупал подарок, больше никого не заметил, потому что либо бучихи не было в торговом зале, либо я пиздоглазый мудак, смотрящий жопой или не смотрящий вообще. Все мои мысли были заняты ранеткой, и ни о чём другом я больше думать не мог. И кажется, именно в тот момент я и просрал свой момент для знакомства.

— Так, разбрелись, — я отошёл к стенду с презиками и смазками.

— Я пойду в отсек бэдээсэмщиков, — хохотнул Колян.

Я изобразил заинтересованность в лубрикантах, насадках, гондонах и прочей хуете. Через пять секунд мне это надоело, и я пошёл к Коле.

— Ну чего?

— Да так, разглядываю анальные бусы, забавно, — ответил Коля.

— Анальные бусы — банальные усы, — произнёс я вслух, вспомнив смешную переделку своего кореша Лёши, только другого Лёши, который…

Нахуй я вам это всё объясняю? Всем же похуй.

— Хе-хе, — улыбнулся Колян.

Почти сразу за мной в отдел садомазо зашла грозная бучиха.

— У тебя встал? — тихо спросил я своего друга. — А то у меня что-то слегка привстал от вида кожаных масок, наручников и ремней. Не знаю, нормально ли это.

— Хы-хы, не, я пока держусь.

— Так странно, мне никогда не нравился БДСМ, а сейчас смотрю на атрибутику и понимаю, что приобрёл бы кожаную маску и костюм из латекса просто так, для коллекции.

— Такая же хуйня, чувак, я бы тоже тут кое-чего приобрёл, тема интересная.

Вдруг меня посетила отличная идея. Нас же двое, магаз большой, и буч физически не сможет наблюдать за нами обоими, если я уйду в другую часть магазина.

— Короче, ты отвлекай бучиху, а я пойду перетру с ранеткой, — шепнул я Коле.

— Понял, дерзай.

Я вышел к кассе, Женя была на месте, но её снова грузил унитазный фетишуга.

«Да мать же твою ёб!» — закричал я про себя и пошёл смотреть на резиновые члены.

И я ещё даже не дошёл до стенда с жужжащими пиписьками, и знаете, что произошло? Буч пошла следить за мной! Выходит, я, в отличие от Коли, выгляжу настолько подозрительно, что она оставила его в одиночестве восхищаться плётками, меховыми наручниками и костюмами для кроссдрессеров. А ведь фетишуга унитазный, который нам всё обосрал, никуда не уходил. Но буч как будто из нас троих выбрала меня, решив, что я самый опасный, и получается, куда я, туда и она. Но аккуратненько так, соблюдая дистанцию. Сука!

Этому магазу даже охранник был не нужен, бучиха наверняка здесь оформлена на две ставки: продавец и вышибала. И сто пудов, если случается какая-нибудь заварушка с перевозбудившимися извращенцами (типа меня) или пьяным быдлом (типа Коли, хы-хы), она использует для самообороны невъебовый фаллос типа тяни-толкай. Порамсить, что ли, чтобы проверить свою догадку…

Я подошёл к членам и заметил, что на соседнем стенде продавались резиновые тёти. Я встал так, чтоб было видно всех: Женю, вибрирующих Джонсонов и резиновых баб.

И мне вдруг стало так грустно и одиноко. Я понял, что мне уже не удастся познакомиться с продавщицей, потому что её донимал неугомонный покупатель, меня донимала неугомонная бучиха, а Янина Студилина как была не при делах, так и осталась. Завтра я уеду домой и больше никогда не увижу ранетку, а с ней всех, кто был мне дорог из её вонючего сериала. Если честно, я бы ещё и с последней барабанщицей «Ранеток» замутил.

— А всех шестерых не хотел бы трахнуть, включая первую барабанщицу? — услышал я чей-то голос.

— Хотел бы. А что, это возможно? — ответил я кому-то, похоже, вслух, очнулся и немного покраснел, потому что возле меня никого не было. «Сука!» — я ещё раз ругнулся про себя и отвернулся от Жени, сосредоточившись на искусственных изделиях. Мда, даже мой железный аргумент в виде «Я же Серёжа» не канает.

Вот уже в который раз я остался без бабы из-за обстоятельств, на которые никак не мог повлиять. И не надо пиздеть, что я шлюха и блядь, раз купил подарок одной, а побежал знакомиться с другой, чтобы через неё выйти на третью, а если повезёт, то и на шестую. Я не шлюха, я — Серёжа, а это охуенно весомый аргумент, который оправдывает меня в моих глазах перед всеми остальными моими «я» с лихвой. И ни хуя вы мне не сделаете, педики!

Я стоял у витрины с секс-игрушками и переводил грустный взгляд с резиновых баб на дилдо из кибер-кожи: дилдо из кибер-кожи — резиновая девушка, резиновая девушка — дилдо из кибер-кожи…

— Вам что-нибудь подсказать?

Я повернул голову на вопрос — бучиха. Да я уже и не надеялся, что ранетка сама ко мне подбежит. Это же вам не фунт изюма, её ведь по телику показывали, ей все руку жали. А мне пока не многие… но тоже руку жали…

Боюсь представить, сколько припизди у Янины Студилиной. К ней-то уж точно на хромой козе хуй подъедешь.

— Да, — я полностью развернулся к женщине со странной причёской, — проведите мне, пожалуйста, ликбез по резиновым пр… со́скам, — чуть не сказал «резиновым проституткам».

— Конечно, что именно вас интересует? — вежливо спросила она.

— Меня интересует, можно ли с ними заниматься сексом без презерватива?

— Можно, — улыбнулась женщина. — Они сделаны из (не помню какого-то там) очень качественного материала. Никакого раздражения не будет. Вы можете их даже потрогать через дырочку в коробке. И не переживайте, они вас ничем не заразят и не забеременеют от вас, — сказав это, она засмеялась.

— Да? — разумеется, я сразу же засунул палец в дырку и потрогал какую-то часть кукольного тела, она была очень приятной на ощупь, и у меня снова привстал. — Вот это очень плохо, потому что я бы с удовольствием хотел бы сначала заразиться от этой прекрасной дамы сифилисом, а потом завести с ней детей, — ответил я остроумной продавщице.

— Ха-ха-ха, — открыто засмеялась бучиха, наверное, думая, что я пошутил. — Извините, но до такого наша техника пока ещё не дошла.

Но я-то не шутил. И про еблю без презика я спросил, потому что мне было интересно — куда из неё девается конча? Она вытекает из вагины или же собирается в какой-то флакон, я ебу? Мне-то казалось, что она там и остаётся и гниёт от сырости, влажности и одиночества. Надо было ставить вопрос иначе: можно ли сливать в эту дырку свои две капли? Вот я затупил.

— А чем отличается эта девушка от надувной? — я указал на упакованную сдутую тётю.

— Надувные быстро портятся.

— Типа лопаются и сдуваются?

— Можно и так сказать.

— Ага, ясно, — я сравнил ценники, надувная была в несколько раз дешевле.

— Ну чё, погнали? — ко мне подошёл Коля.

Я взглянул на ранетку, её по-прежнему чем-то грузил унитазный фетишуга. Ждать, когда она освободится, было настолько же нелепо, как и идти сюда, чтобы познакомиться с ней.

— Да, погнали, — я повернулся к бучихе: — Спасибо, до свидания!

— До свидания, приходите ещё, — улыбнулась она в ответ.

— Обязательно.

Мы пошли к выходу.

— Знаешь, на что я обратил внимание, — начал Коля.

— Ну?

Мы вышли на улицу.

— Твоя ранетка ебать как преобразилась после того, как вышла из подсобки.

— И что это значит?

— Я думаю, она там нюхнула грамм приветливости, отдуплилась и пошла дальше работать, — предположил Коля. — Аж светится, просто два разных человека: до и после.

— Ха-ха-ха, хуй знает, — я засмеялся. — Но я не удивлюсь, если и так. Шоу-бизнес закончился, а вредные привычки остались — обычное дело.

— Да, дорожку для бодряка-то — хули бы и нет? Она же сто процентов на марафоне.

— Да это-то вообще всё хуйня, — махнул я рукой. — А знаешь, что не хуйня?

— Что? — спросил Коля.

— То, что мы с тобой просто лошня ебаная, блядь! СУКА! — я закричал. — Блядь, это же надо было так обосраться, пиздец. Мы же просто аэробика, четыре гомика.

— Да ладно тебе, мужик. Ну подумаешь, не сфоткались с кикиморой, вот хуйня какая. К ней же был не варик подкатить: то какой-то назойливый хер, то бучиха. До утра, что ли, там кантоваться и ловить момент?

— Ну а хули делать? Назойливый хер и бучиха — это не оправдание. А понтов-то — блядь, подкатим, познакомимся, подоёбываем, пофоткаемся, — начал я передразнивать сам себя. — Ха-ха-ха, писатели… Даже с потрёпанной чиксой не смогли познакомиться. Мы, блядь, два лоха, в натуре. Два дристных петуха!

— Не знаю, мужик, мне похуй. Но объективно, когда за тобой повсюду ходит неадекватная бучиха, не давая ни хуя сделать и даже как следует насладиться видом анальных шаров — это полная хуйня. Наверное, приняла нас за малолетних дрочил, зашедших поржать над вагинами на батарейках.

— Да, согласен. И она больше, кстати, ходила за мной, — пожаловался я.

— А я заметил. Хе-хе-хе, — засмеялся Коля. — Наверное, ты ей понравился.

— Или не понравился.

— Или она увидела в тебе буча-лесбияна.

— Ха-ха, или свою будущую сучку.

— Ох уж эти лесбы!

— Эх… А ты видел резиновых баб? Они же охуенные! — сменил я тему. — Но стоят пиздец как до хуя.

— Не, я что-то до того угла не дошёл. Чё, вообще клёвые?

— Да, как живые. Но это всё равно не отменяет тот факт, что мы два сыкливых педика, два сучьих конских гомосека, — снова вернулся я к своему негодованию.

— Да не парься ты так. О, давай-ка зарулим в этот магаз, тут продукты по дешману́, — Коля быстро переключился.

— Да на хуй продукты. Ну как можно было так обосраться? — злился я на себя.

— И хули теперь, не жрать, что ли?

Мы зашли в магаз, затарились едой, купили два разных лимонада и пошли домой, потягивая газировку, периодически меняясь бутылками.

Коля был непоколебим и рассуждал трезво, не скатываясь в истерику, как я. А я всю дорогу до дома бухтел и не затыкался. Я не мог смириться с тем, что мы так позорно ретировались нахуй из-за навязчивого унитазного фетишуги и вездесущей бучихи. А она ведь как цербер ходила за мной по пятам по всему магазину.

«Я хуём дотянулся до рта, а бучиха сосёт по пятам. Я за дилдой стою в сексодром, ну а буч теребит за углом», — опошлил я строчки интеллигентного диссидента, сыканул и резко обернулся. Никакого буча сзади, конечно же, не оказалось, и никто за нами, разумеется, не следил. Это я что-то уже совсем ёбу дался.

Мы зашли в квартиру, разделись и прошли на кухню. Я молча жевал еду и смотрел на стену. Коля шарился по Сети.

— Ебать, мужик! — вдруг подскочил он.

— Что такое?

— Да это же, нахуй, она! — воскликнул Николай.

Конец

— Вот! А что я тебе говорил? — воскликнул я в ответ.

— Ну я же не ебал, как она выглядит. А сейчас мне есть с чем сравнить, я посмотрел на неё в магазе, теперь погуглил и понял, что это она.

— Да, а хули уже теперь?

— Хе-хе-хе, какая странная хуйня, — удивился Коля. — А чего это она, и правда, играла себе на клавишах, в кино снималась…

— Уёбывалась наркотой, долбилась в жопу и участвовала в оргиях! — вставил я свои домыслы, прикидывая, что ранетки-то наверняка пользовались спросом вовсе не потому, что у них были такие обалденные песни «про меня, мою жизнь и моих друзей», а потому что их пять, они все мокрощелки, все хотят играть в группе и быть знаменитыми.

— Хех, ну всё может быть, не исключено, — пожал плечами Коля. — А теперь она что, правда там работает? Или это какой-то прикол?

— Какая уже хуй разница? Я пошёл спать.

— Давай, а я ещё поправлю несколько страничек.

Я умылся, разделся и лёг на надувной матрас, кривясь от боли. Свежаки сильно болели, поэтому спать надо было аккуратно.

Я лежал и не мог уснуть, мысли о ранетке и о провальном знакомстве не давали мне покоя. Через какое-то время пришёл Коля и расположился на соседней раскладушке. Прошло несколько минут, а я по-прежнему не мог уснуть, думая о произошедшем и прогоняя случившееся снова и снова.

— Мужик, ты ещё не спишь? — спросил я Колю.

— Пока нет, — ответил он.

— Нам надо создать рэп-группу, — твёрдо сказал я. — Типа: ё, ё, ё, рэп — гнильё, хуё-моё, вокруг жульё.

— Хе-хе-хе, — засмеялся Коля. — Давай, я за. Про что будем читать?

— Надо делать юмористический рэп. Сейчас же всем лишь бы поржать. И мы также будем хуярить «сабля, грабля, спи, бля, на, бля, ё».

— Да как не хуй делать, — поддержал меня мой друг.

— Я думаю, нам надо написать песню про то, что произошло сегодня ночью. У меня даже есть сюжет.

— Ну-ка.

— В общем, надо зачитывать телегу от лица чувака, который хотел купить резиновую бабу. Он на неё копил много месяцев, копил, копил. Потом попиздил за ней в секс-шоп, а там на кассе стоит Женя Огурцова. И он её узнал, застремался ещё больше, нассал себе в штаны, потом подходит на трясущихся ногах к стенду с резиновыми бабами и понимает, что ему не хватает даже на надувную: так дорого они все стоят. Ну и короче, он выходит расстроенный из магаза, идёт в другой, обычный, и покупает… надувной матрас и живёт с ним и ебёт ег... Ха-ха-ха, — я не смог договорить и засмеялся.

— Ха-ха-ха, — Коля засмеялся вместе со мной. — Бля, чувак, пиздец, давай потише, а то соседи доебутся.

— Хе-хе-хе, — я никак не мог успокоиться и продолжал: — А назвать эту песню нужно будет «Матрац имени Евгении Огурцовой».

— Не, давай развёрнуто, чтоб все поняли, кто это, а то не все же такие ярые фанаты, как ты. «Матрац имени Евгении Огурцовой — клавишницы рок-группы „Ранетки"». Ха-ха-ха.

— Ха-ха-ха, точняк. И «имени» надо сократить до «им.», чтоб соответствовать уровню, сам понимаешь.

— Да без бля, мужик. А как ты хочешь назвать группу? — Коля тоже продолжал смеяться.

— Я не знаю. Но название должно быть ебанутым. Типа — «Ранеты».

— Не, чувак, «Ранеты» — это хуйня, а не название. Надо придумать что-нибудь нормальное, — отсеял Коля мой вариант.

Мы наперебой начали предлагать названия, давясь смехом.

— Что если «Дирижабль»? — спросил я.

— Ну хуй знает, мужик, оно какое-то обычное.

— Ну вообще, да. Сейчас до хуя аналогичных: Зе Петровичи, Магазин С Краской, Вылысыпыдысты, — согласился я с другом.

— Надо что-то... — Коля задумался.

— А что если «Дирижбабель»? — предложил я.

— Хе-хе, а что это за хуйня? — спросил Коля.

— Ну это же из старого анекдота: «Товарищ прапорщик, товарищ прапорщик! Как правильно: „дирижвамбль" или „дирижвумбль"? — „Дирижбабель", солдат! В энциклопии читать надо!»

— Ха-ха-ха, смешно.

— Только я не помню, что точно ответил прапорщик, но смысл в том, что какую-то хуйню.

— Да похуй. И так норм. Мне нравится. «Дирижбабель» — пиздато, — похвалил название Колян.

— Да? А ты надо мной не угораешь? — я не мог понять, прикалывается он или нет.

— Не, чувак, меня правда прикололо — «Дирижбабель», мне нравится! Я бы не обломался выступить на сцене с таким названием.

— Да? — я взглянул на это название под другим ракурсом и подумал, что оно, в общем-то, не такое уж и плохое. — А что? Да, нормас. Для таких песен название очень даже заебовое. Тогда решено — «Дирижбабель»!

— Да, без бэ. Я, кстати, только что придумал припев в наш трек про матрас.

— Ну-ка.

— Сабля, грабля, спи, бля, на, бля, мы — ранеты дирижбабля. Официально безопасен секс с ранеткой из матраса, — зачитал Колян, после чего мы засмеялись ещё громче: — Ха-ха-ха-ха.

— Охуенно, дядька! Ништяк, берём! Ха-ха-ха.

Мы попиздели ещё несколько минут, поржали и завалили свои еблососы.

И это был крутой момент. Я как будто снова оказался в летнем лагере, взяв за вожатых разозлённых соседей, которых мы наверняка разбудили своим громким ржачем. Не хватило разве что ещё нескольких сожителей по комнате для поддержания нашего разговора. Но это было не так важно, потому что меня отпустило от недавнего провала и в очередной раз не без помощи Коли.

Свежаки по-прежнему ныли, я с трудом перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

Всё. Пиздатого конца у этой истории нет. Мне так и не довелось купить дилдо у Евгении Огурцовой, чтобы наступил мир во всём мире, исчезли неизлечимые болезни, пропала беднота, а с ней и все проблемы человечества. Я больше не заруливал в тот магаз и нигде не пересекался с продавщицей, похожей на экс-ранетку. Да и бучиху тоже нигде не видел, кстати.

Ну разве что, может, на другой планете у другого точно такого же Перёжи Савловского получилось купить искусственный огурец у другой точно такой же Дилдонии Евгенцовой. Про это мне, разумеется, ничего не известно, ведь я ещё не настолько пизданутый, чтобы принимать сигналы из космоса, когда Меркурий не в той фазе. Но кто знает, что со мной будет, если я таки прочитаю «Пикник на обочине» или «Коготь химеры».

Ну и конечно, никакой «Дирижбабель» мы с Колей не замутили, но я уверен, у нас всё впереди, ибо какие наши годы, не так ли, Колян?

Вероятно, мой немногочисленный единственный вдумчивый читатель спросит:

— Серёжа, какого хера я так долго читал этот высер, а тут даже нормальной концовки нет? Ты бы мог всё сократить в четыре раза и не тратить моё время!

— Но, чувак, — отвечу я, — ты же сам просил историю из жизни, а они почти всегда заканчиваются ебануто, потому что всё, что в них привлекает, — сюжет и небольшие изъёбы, которые нарочно не придумаешь. Именно для этого и существует художественная адаптация любой тру стори, которой я пренебрёг, — подточить, скрасить, добавить, припиздеть, причесать и бла-бла-бла.

Ну а то, что так много, — извини. Я не писал больше двух лет. Дай мне почувствовать себя обоссавшимся графоманом, потому что, как знать, может, я расписываю ручку для чего-то большего.

2016 год